Стальная Крыса поет блюз - Страница 57

– Альфамега, говори! Как отсюда смыться?

Коробка затрещала и вспыхнула, растекшись пластмассовой лужицей.

– Спасибо, – сказал я.

– А что, другого выхода нет? – полюбопытствовал Флойд.

– Пока не вижу.

Топот раздавался совсем рядом. Пока я выуживал из кармана газовую гранату, в зал ворвалась лавина вооруженных людей.

Пришлось заняться ею вплотную. Флойд повалил первых трех, я сцепился с двумя следующими. Дело приняло серьезный оборот: подбегали все новые солдаты. Кое-кто носил панцирь, и все без исключения – островерхие шлемы с прозрачными забралами. Стрелять они не пытались, зато с удовольствием размахивали винтовками, точно дубинами.

Кто-то славно двинул меня по затылку, я зашатался и рухнул. Прежде чем они накинулись, я увидел Бобика – он как паук вскарабкался по стене и исчез во мраке под потолком. Тут меня еще разок треснули по черепу, и я тоже погрузился во мрак. Надо сказать, не без удовольствия.

– Джим, тебе не стало лучше? – донеслось издалека, и я ощутил на лбу что-то влажное и прохладное.

– Шбша… – выдавил я. Или что-то вроде. Пожевал пересохшими губами и открыл глаза. Перед ними раскачивалась мутная физиономия Флойда. Он снова положил мне на лоб мокрую тряпку. В жизни не испытывал ничего приятнее.

– Ты здорово схлопотал по затылку, – объяснил он. – А мне не так круто досталось.

Я хотел было спросить: «Где мы?» – но вовремя сообразил, что не стоит задавать глупые вопросы, когда и так все ясно. В данном случае хватило одного намека, чтобы понять все – решетчатой двери. Я сел. Боже, какая пытка! Флойд подал пластмассовую чашку с водой. Я, булькая, осушил ее и протянул обратно – хочу, мол, еще. Потом ощупал карманы и швы брюк. Напрасная надежда: все припрятанное оружие исчезло.

– Ты собак тут поблизости не видал?

– Не-а.

Вот, значит, как? Получил по башке. Угодил в плен. Брошен в беде лучшим другом человека. И все это – в земных недрах, где челюстефон скорее всего бесполезен. На всякий случай я стиснул зубы и воззвал о помощи, но не услышал даже треска статики.

– Ничего, могло быть и хуже, – бодро заявил Флойд, и мне захотелось его пристрелить. Но я не успел даже послать его к черту. К решетке подошел человек, и Флойд получил заслуженную отповедь:

– Будет и хуже. Вы моментально умрете, если попытаетесь дотронуться до меня или до Смертомата. Ясно?

Я оглядел его повнимательней. Седой, лицо суровое, одет по здешней моде, то есть в полевую форму; на голове островерхая каска, с той лишь разницей, что шпиль – золотой, со стилизованными крылышками. Тюремщик шагнул в сторону, чтобы продемонстрировать нечто мобильное и крайне опасное на вид, этакую коллекцию смертоноснейшего оружия. Стволы, палицы, шурикены, ножи и металлические зубы. Зубы-то зачем? Чтобы разорвать нам глотки?

Выяснять почему-то не хотелось.

– Идите за мной.

Надзиратель повернулся и отошел. Мы с Флойдом выползли из камеры и побрели за ним, строго соблюдая дистанцию. Позади лязгал, шелкал и погромыхивал Смертомат.

Коридор в гнетущих серых тонах имел, по крайней мере, одну положительную черту – хорошее освещение. На стенах висели ряды фотографий – по всей видимости, одного и того же субъекта. Или разных угрюмых вояк, отличающихся друг от друга разве что количеством шевронов и медалей.

Конвоир свернул в дверной проем между двумя шипастыми колоннами из стали. Мы последовали его примеру, ни на миг не забывая о лязгающем позади агрегате.

– Впечатляет, – сказал я, окинув взором громадный зал. Стены и пол – в черном мраморе. За широченным окном – военный лагерь, полощутся знамена, марширует пехота, рядами стоят бронемашины. Поскольку мы находились глубоко под землей, логично было предположить, что это проекция. Но она заслуживала высшей похвалы.

Та же военная тематика легко прослеживалась на внутреннем убранстве: люстры из авиабомб, цветочные горшки из пулеметных кожухов, гардины из ветхих флагов. Все это вмиг навеяло на меня жуткую тоску.

Конвоир, не оглядываясь, приблизился к гигантскому столу и уселся в единственное кресло с высокой спинкой. Властным жестом указал на два кресла поменьше. Смертомат за нашими спинами лязгнул, щелкнул и зашипел, выпуская пар. Мы сели.

Что-то ласково дотронулось до моей лодыжки. Я опустил голову и увидел выдвижные захваты, обитые тканью. Зажужжали моторчики. Захваты сомкнулись намертво.

Я всплеснул руками, на долю секунды опередив клешни, вынырнувшие из подлокотников. Они щелкнули вхолостую.

– Неразумно, – упрекнул седовласый. Клацая, Смертомат приблизился ко мне и упер в спину нечто твердое – автоматный ствол, что же еще?

Клешни разжались. Я вздохнул и опустил руки. Не надо было вертеть головой, чтобы убедиться: Флойд подвергся точно такой же процедуре.

– Свободен.

Механизм-убийца беспрекословно убрался из зала, и огромная дверь затворилась, отрезав нас от его дребезжания.

– Я Командир, – представился седой после того, как откинулся на спинку кресла и раскурил большую зеленую сигару.

– Это должность или имя? – спросил я.

– И то и другое. – Он пустил к потолку голубое колечко. – Я взял вас в плен, потому что не хотел подвергнуться нападению. И не хотел говорить с вами при посторонних. – Он дотронулся до кнопки на столе и взглянул на мерцающую фиолетовую лампочку. – Теперь можно не бояться подслушивания.

– Вы, наверное, собираетесь рассказать, кто вы и ваши приятели, откуда вы тут взялись, и все такое прочее?

– Безусловно. Мы – выживисты.